В космических сетях

В космических сетях

Порой взгляд стороннего наблюдателя помогает нам лучше увидеть ту или иную ситуацию, проблему. Предлагаю взглянуть на мониторинг рыболовства в России со стороны представителя французской компании CLSАлександра Сальмана

Рыбацкому сообществу компания CLS известна, прежде всего, как оператор международной спутниковой системы «Аргос». Еще недавно ее маяки работали на рыболовном флоте России в качестве технических средств контроля и считались наиболее надежными. Но в 2015 году Федеральное агентство по рыболовству решило, что «Аргос» не отвечает требованиям российского закона, и прекратило сотрудничество с CLS. Более того, ФАР не расплатилось с CLS за ее услуги за целый год. Французам пришлось обратиться в российский арбитражный суд, который постановил взыскать с нашего госбюджета в пользу CLS довольно крупную сумму.

Однако французская компания продолжает сотрудничество с нашими рыбаками и намерена заинтересовать их своими новинками, которые связаны не только с «Аргосом», но и с другими системами. С этой целью Александр Сальман и его коллеги в октябре приехали в Петропавловск-Камчатский. Они провели семинар для представителей рыбных компаний, где рассказали о проектах CLS. Например, о новом радиомаяке «Немо» спутниковой системы «Аргос». Речь об оборудовании для малого флота. В мире порядка 5 млн совсем небольших судов, но в некоторых странах они добывают более 60 процентов водных биоресурсов. Этот флот вынужден отказываться от многих устройств, которые нужны для эффективного промысла, контроля и безопасности мореплавания. Среди причин – отсутствие бортового питания, скромные финансовые возможности судовладельцев. CLS поставила цель создать устройство, которое будет автономно, надежно, дешево, иметь малые габариты. Уверен, многим в России такая разработка будет полезна. Но это тема для отдельного разговора.

Когда я попросил Александра Сальмана об интервью, меня интересовало его мнение о ситуации с «Аргосом», о мониторинге рыболовства в России, о программных и технических продуктах других организаций.

– Александр, прошло три года с момента, когда ФАР заявило об отказе от услуг CLSв сфере мониторинга рыболовства. До сих пор неясно, почему «Аргос» стал неугоден. Причина в политике, в санкциях?

– Думаю, дело не в этом, ведь мы продолжаем работать в России, развиваем партнерство в других сферах. Например, активно занимаемся мониторингом ледовой и экологической обстановки в районах интенсивной деятельности российских нефтегазовых компаний на северном шельфе, а это как раз наиболее рискованная с точки зрения санкций область.

– Вы не прекратили сотрудничество с нашими рыболовными компаниями, поставляете им спутниковое оборудование. Зачем им это, если их суда уже оборудованы аппаратурой, которая одобрена государством?

– Да, мы поставляем российским рыбакам судовые технические средства как системы «Аргос», так и системы «Иридиум». Наши заказчики хотят иметь возможность в любой момент времени запросить от судового устройства координаты, быстро получить их в режиме реального времени и увидеть местоположение всех своих судов на экране компьютера в удобной и наглядной форме. Это важно и для управления промыслом, и особенно для обеспечения безопасности мореплавания. Если российские судовладельцы помимо технических средств контроля, рекомендованных государством, просят нас поставить на их судах дополнительное оборудование того же назначения, значит государственная система их устраивает не полностью.

– В качестве отечественной альтернативы маякам системы «Аргос» на нашем флоте внедряется судовая станция «Гонец». Воспринимаете ли вы ее как конкурента, который может завоевать мировой рынок?

– Любому новому специализированному устройству, особенно если оно предназначено для функционирования в морских условиях, требуется достаточно много времени на доработку и обеспечение высокой надежности. Компании CLS понадобилось по крайней мере 20 лет, чтобы путем проб и ошибок, сменив 4–5 поколений устройств, добиться от радиомаяков системы «Аргос» исключительно надежной работы. Тысячи таких устройств эксплуатировались на протяжении всех сезонов во всех климатических зонах на всех типах промысловых судов с учетом различных особенностей бортового питания. Оборудованию системы «Гонец» придется пройти такой же долгий путь, прежде чем можно будет дать ему объективную оценку. Что касается завоевания мирового рынка, то сегодняшнее состояние спутникового и наземного сегментов системы «Гонец», а также сложная политическая обстановка пока не позволяют всерьез говорить о такой возможности.

– Фишка «Аргоса» – определение местоположения движущихся объектов с помощью эффекта Доплера (по сдвигу частоты принятого сигнала). Эту штуку действительно нельзя подделать?

– С помощью эффекта Доплера координаты определяются не на борту промыслового судна, а только в центре обработки данных спутниковой системы. У экипажей судов нет доступа к исходным спутниковым данным, что позволяет заявлять об их абсолютной достоверности. Я никогда не слышал о попытках фальсифицировать эффект Доплера. Возможно ли такое теоретически? Это могло бы стать предметом многолетних научных исследований.

Да, доплеровские позиции не слишком точны. GPS, ГЛОНАСС и другие навигационные средства обеспечивают более точное определение координат. Но доплеровские данные позволяют подтвердить или опровергнуть информацию о местоположении судна, формируемую навигационными приемниками на борту судна, то есть в зоне влияния экипажа. Если ваше судовое устройство обеспечивает и тот, и другой метод определения местоположения, то можно регулярно и точно определять позиции судна с абсолютной достоверностью.

– В 1990-х Россия пыталась создать аналог «Аргоса» – спутниковую систему «Курс». Как и «Аргос», она предназначалась для определения местоположения подвижных объектов с помощью эффекта Доплера. Почему проект не выжил?

– Действительно, это был аналог «Аргоса». Мы даже выполняли перекрестное тестирование передатчиков систем «Аргос» и «Курс» на одних и тех же объектах для сравнения их технических возможностей. Но в условиях сокращенного финансирования космической отрасли в России поддерживать этот проект было весьма проблематично.

Однако, по моему мнению, причины здесь связаны не только с финансированием запуска космических аппаратов. До настоящего времени эксплуатация каким-либо одним государством такой гражданской системы определения местоположения и сбора данных, как «Аргос» или «Курс», просто не имела смысла. В пределах одной страны не могло быть достаточного количества задач, чтобы окупить эксплуатацию такой системы. «Аргос» развивается 40 лет, имеет статус международной системы (с участием Франции, США, Европейского союза, Индии), услугами которой пользуется вся мировая научная общественность, государственные и экологические организации разных стран, но до сих пор ресурс системы не используется полностью.

Лишь в самое последнее время начали возникать идеи формирования крупных проектов глобального мониторинга малых подвижных объектов. Для решения таких задач потребуются совсем иные возможности спутникового сегмента. Именно с этим связано недавно принятое компанией CLS решение о запуске к 2022 году двадцати новых космических аппаратов.

– На ваш взгляд, насколько уязвимы системы, которые сейчас используются в России для мониторинга рыболовства? Можно ли защитить судовую станцию от фальсификации с помощью ее пломбирования, как это делается у нас?

– Оборудование, о котором вы говорите, функционирует в составе систем спутниковой связи и передачи кратких сообщений. Почему их используют для мониторинга? Просто в этих судовых аппаратах имеется встроенный навигационный приемник, способный определить координаты судна, которые затем передаются через спутниковый канал связи. Но если координаты определяются на борту судна, то экипаж при желании может найти способ корректировать их в своих интересах.

Например, существуют устройства, которые позволяют имитировать сигналы навигационных систем. Они совершенствуются, как и средства защиты от фальсификации: чем мощнее становится пушка, тем толще броня, и наоборот. Решается ли эта проблема с помощью пломб? Не думаю, ведь можно фальсифицировать данные технических средств контроля, не подключаясь к ним физически, и пломбы останутся нетронутыми.

На мой взгляд, выход здесь только один. Если систему создали для связи, она должна применяться для связи. А для определения местоположения объектов следует использовать те системы, которые созданы именно для этой задачи.

– Сейчас в России в качестве технических средств контроля за промыслом пытаются приспособить оборудование АИС (автоматизированной идентификационной системы). Где-либо еще в мире АИС используется в таких же фискальных целях?

– Честно говоря, мне подобные проекты неизвестны. Основная задача АИС – позволить судам в локальном районе обмениваться собственными координатами для предупреждения аварийных ситуаций. Однако существует целый ряд иностранных операторов спутниковых систем, обеспечивающих перехват этих данных и их последующую свободную продажу на мировом рынке. При этом следует учитывать, что спутники стабильно принимают только сообщения, излучаемые наиболее мощными транспондерами АИС. Чем ниже мощность транспондера, тем ниже вероятность успешного приема его сообщений. К тому же ситуация значительно усугубляется при пролете спутника над акваториями с большим количеством судов, так как конкуренция сигналов, поступающих на спутник, возрастает в разы. Таким образом, на сегодняшний день в рамках спутниковых АИС невозможно гарантировать регулярное поступление данных с какого-либо судна. А если нет регулярности, то нет и мониторинга. Если сообщения перестали поступать, не представляется возможным установить, случилось ли это по техническим и географическим причинам, или экипаж намеренно отключил транспондер.

Кроме того, эта система не защищена от фальсификации. Некоторые данные задаются здесь вручную. Поэтому использовать АИС для контроля деятельности судов – странное решение.

Обратите внимание еще на один нюанс. Когда из системы мониторинга удаляли «Аргос», основным аргументом было то, что данные обрабатываются за границей и передаются в Россию через иностранную компанию. Смею заметить, что в АИС данные точно так же передаются через иностранные территории и через иностранных операторов. Но если в системе «Аргос» данные считались абсолютно конфиденциальными и передавались только российским государственным органам, то данные АИС может купить любое физическое и юридическое лицо в мире, включая конкурентов российских рыбаков. Обязательное использование оборудования АИС на рыболовном флоте России создает риск как для его конкурентоспособности, так и в целом для продовольственной безопасности страны.

– На семинаре вы сказали, что в ряде стран рыболовство контролируют с помощью радиолокационной спутниковой съемки. Выходит, можно обойтись и без технических средств контроля, которые в России являются обязательным судовым оборудованием для рыбаков?

– Технические средства контроля необходимы, чтобы отличать легальных промысловиков от нелегальных. Как работает радиолокационная спутниковая съемка? Спутник, пролетая над акваторией, снимает водную поверхность, что позволяет выявить все суда, которые находятся в данном регионе. Какие из них работают там легально? Те, у которых на борту стоит техническое средство контроля, а значит, они видны в системе мониторинга рыболовства. Если же судна нет в системе мониторинга, но радиолокационная съемка позволяет его обнаружить, значит это нарушитель.

Технология родилась в 2005 году. Тогда компания CLS выполнила крупный проект в районе острова Кергелен (французские территории в Индийском океане), где существовал массовый нелегальный промысел клыкача. Компания CLS установила на острове станцию приема радиолокационных данных и приступила к постоянному мониторингу. Сразу же были перехвачены и конфискованы два судна. Остальные увидели, что система работает достойно, и покинули этот промысловый район. С тех пор компания CLS выполнила целый ряд подобных проектов в разных странах.

– Наверное, это проще, чем постоянно патрулировать район силами береговой охраны. А российским пограничникам эта возможность доступна?

– Я много раз пытался предложить такой проект в России. Можно взять для тестирования технологии наиболее валютоемкий (например, крабовый) промысел, где с точки зрения государства существует проблема нелегального промысла. Но пока я не вижу интереса со стороны российских государственных структур.

– Ваша компания – провайдер системы электронной отчетности в Европе. Речь идет о том, что в России называется ЭПЖ (электронный промысловый журнал). В нашей стране ЭПЖ скоро станет обязанностью. Можете ли вы сравнить эту российскую разработку с зарубежными аналогами?

– В других странах такая отчетность – это краткие сообщения. Во всем мире стремятся минимизировать количество байтов, которые передаются через спутники. Российский ЭПЖ – пример противоположного подхода. Здесь предполагается ежедневная передача достаточно больших объемов данных. Возможно, для судов, на которых есть широкополосный интернет, это не станет проблемой. Но если задуматься о судах, на которых нет мощных средств спутниковой связи, то здесь использование ЭПЖ может оказаться довольно дорогим с точки зрения стоимости трафика.

– Ваша компания предлагает нашим рыбакам устройства на базе «Иридиума». Есть мнение, что «Иридиум» – это собственность Пентагона. Насколько безопасно для российских пользователей подключаться к таким системам? Тем более что наш рыболовный флот с советских лет имеет двойное назначение: в военное время ему придется решать военные задачи.

– «Иридиум» – глобальная система спутниковой связи, частично принадлежащая Министерству обороны США. В идеале, конечно, у России должна быть собственная система, способная предоставлять услуги сопоставимого качества. Но на данный момент альтернативы не видно. Посмотрите российские порталы государственных закупок, в том числе конкурсы Министерства обороны России. Вы найдете множество закупок устройств системы «Иридиум». Наша компания использует оборудование этой системы на тысячах подвижных объектов в самых разных странах. Сегодня весь мир интенсивно использует технические средства «Иридиум».

– Как получилось, что наша страна (СССР, а впоследствии Россия), будучи космической державой, не принимала участия в создании наиболее известных международных спутниковых систем, не стала их совладельцем?

– Не совсем так. Например, система «Инмарсат» создавалась при участии России. Но 1990-е годы сыграли свою роль. Тогда были свернуты многие важные проекты. Сегодняшняя политическая ситуация тоже не располагает к международному сотрудничеству в этой сфере.

Например, администрация системы «Аргос» готова к партнерству со всеми странами. Установка полезной нагрузки «Аргос» хотя бы на один российский спутник сделала бы Россию участником этой системы, ее полноправным совладельцем, система уже не считалась бы в России иностранной. Французская сторона всегда хорошо воспринимала эту идею, но мы пока не увидели встречного стремления к сотрудничеству в этом направлении. К сожалению, в последние годы идея такой кооперации становится все менее реальной. Слишком много барьеров возникает на политическом уровне.

Кирилл МАРЕНИН

00:00
880
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...