Стой! Кто идет?
Какой смысл в ограничениях, если их нарушение не влечет ущерба, не создает угрозы интересам государства, а наказание за них может быть сведено к устному замечанию? Такой вопрос возникает, когда читаешь некоторые административные дела по фактам нарушения погранрежима
Камчатский СРТМ «Авача» вышел из порта на промысел в августе прошлого года. Капитан уведомил погранслужбу о том, в каких районах намерен пересекать границу между территориальным морем и экономзоной РФ. Такой уведомительный порядок заведен, чтобы получить право на неоднократное пересечение границы.
В декабре 2017-го на «Аваче» сменился капитан. Вскоре траулер получил предупреждение о шторме. Для безопасности судна новый капитан укрыл его за островом Парамушир, что потребовало выйти из экономзоны в терморе. И тут он совершил две ошибки. Во-первых, пересек границу в уведомительном порядке, но в районе, который не был указан в уведомлении предыдущего капитана (а именно в Северо-Курильской зоне). Во-вторых, оповестил о вынужденном пересечении границы пограничников, а администрацию ближайшего порта – нет, хотя был обязан. Как результат, два административных дела и штрафы. Кэп был оштрафован на 30 тысяч рублей, судовладелец – на 400 тысяч.
И капитан, и фирма обратились в Петропавловск-Камчатский суд, чтобы оспорить наказание. В суде установлено следующее. Погодные условия, которые застали «Авачу» в Северо-Курильской зоне, действительно угрожали безопасности мореплавания. При этом «Авача», как полагается, сообщала на берег свои координаты. На борту работали технические средства контроля, которые позволяют береговым службам отслеживать местонахождение судна. То есть, действия капитана не носили скрытного умышленного характера. Хотя признаки состава правонарушения формально есть, поступок капитана не повлек и не мог повлечь каких-либо значимых негативных последствий для общества и государства.
Как итог, суд постановил прекратить оба административных дела в связи с малозначительностью. Для капитана штраф заменен на устное замечание.
Замечу в скобках, что до 2014-го процесс перехода из одних российских вод (терморе) в другие (экономзона) и обратно был еще более сложен для рыболовецкого флота. Административных дел, связанных с нарушением пограничного режима, тогда было в разы больше. Нынешний уведомительный порядок освободил рыбаков от лишнего пограничного, таможенного и других видов контроля. Но в нем есть свои подводные камни, что показало дело «Авачи». Может ли уведомительный порядок стать еще проще? Какой смысл в ограничениях, если их нарушение не влечет ущерба, не создает угрозы интересам государства, а наказание за них может быть сведено к устному замечанию?
Один мой знакомый как-то рассказал такую историю. Судно, на котором он работал, шло в Окинаву. Получили предупреждение о шторме. Сразу из Цусимы вышли на связь и предложили зайти в бухту, чтобы укрыться. В бухте простояли два дня, потом без проблем продолжили путь. Наверное, иностранное судно, которое окажется в похожей ситуации в российских водах, тоже не встретит препятствий при желании отстояться у берега в силу международного морского права. Но почему отечественный флот вынужден пробираться к родным берегам тернистыми путями?
Сергей НИКОЛАЕВ