Юрий Лужков: «Приезжай, я на камчатской выставке»

Из книги Ольги Космыниной «Когда жили динозавры (о чем писали и не писали в газетах)»:

Осенью 1997 года сошлись две большие даты: 850-летие Москвы и 300-летний юбилей присоединения Камчатки к России. Последний посчитали столь важным делом, что правительство выделило на его празднование 4,5 млрд рублей (не падайте в обморок, тогда рубль был другим, мы все тогда были обычными миллионерами).

Камчатские депутаты призывали праздновать подешевле, а сэкономленные деньги направить в Корякский округ, пострадавший от весеннего наводнения. Однако в постановлении правительства был пункт, который особо оговаривал, что деньги использовать строго по назначению. Иначе их просто не дадут. А тут есть шанс напомнить стране о такой окраине, как Камчатка. Если в советское время фестивали народного творчества были делом постоянным, то теперь вырваться из родного «аула» удавалось не каждому, а без гастролей артист — не артист. Поэтому поехали все, кто мог представлять Камчатку в столице. Себя показать и Москву посмотреть. И поесть арбузы по 1,5 тысячи за кг. Вспоминаю об этой гастроли спустя столько лет потому, что она показала, кому какая Камчатка нужна, чем она интересна и как много значат личные инициативы даже в общегосударственных вопросах.

Итак, специальный самолёт из Петропавловска приземлился в Шереметьево сентябрьской ночью. Встречал нас губернатор Бирюков без цветов, зато с нужным количеством автобусов. И рано утром уставшие лифты общежития для иностранных студентов Института русского языка имени Пушкина вознесли людей, костюмы и бубны ввысь, на этажи, с которых была видна столица. Ещё не ведавшая, какое на неё свалилось счастье — мы приехали.

В мэрии Москвы монтировали выставку «Камчатка на пороге XXI века». И тут выяснилось, что какой – то шутник объявил о заложенной в здании бомбе. К тому же на недавнем праздновании 850-летия Москвы один житель республики, не так давно входившей в состав СССР, с криком «люди голодают, а вы тут жируете» вонзил нож в спину человека, который оказался английским туристом.

Так что доступ к камчатским прелестям был ограничен. Но мы всё-таки вглядывались в людей, которые появлялись около губернатора: кто пришёл? кому мы оказались интересны? кому мы вообще нужны в этой утомлённой праздниками Москве?

Открыли Дни Камчатской области в столице мэр Москвы Юрий Лужков вместе с нашим губернатором Владимиром Бирюковым. Лужков сказал: «правительству не до нас, и слава богу: никто не помешает нам установить контакты». Дело было в пятницу, и он пообещал прийти «завтра».

Лужков в своё время был замом у председателя Моссовета демократа Гавриила Попова. Тогда приходилось отправлять в Москву сыну-студенту сыр, масло, макароны и другие продукты, купленные на Камчатке по талонам. На 18-летие сына везла «Аэрофлотом» в банке разбитые куриные яйца, чтобы сделать пироги на всю группу в общаге авиационного института. Из-за перебоев в снабжении Москвы продовольствием Попов ушёл в отставку. А Лужков, зам, сначала смог обеспечить мегаполис овощами и фруктами, а к тому времени, когда мы появились со своими Днями в Москве, он уже был мэром. И в столице, как в Греции, было всё. Народ это связывал с именем Лужкова.

Лужков прибыл в субботу в точно обещанное время. Этот всесильный человек выглядел не только демократично (без пиджака, рубашка в бело-зелёную клеточку), но и по-деловому. Он рассматривал экспонаты на каждом стенде и начинал названивать по сотовому очередной жертве, объясняя, что он на камчатской выставке. И что здесь есть фанера (камень, рыба и т. д.), которая может его (т. е. Москву) заинтересовать. Приезжай, заключай контракт.

После того как он всё пересмотрел, перетрогал, перенюхал, я подала ему «Рыбак Камчатки», где было интервью с начальником Камчатрыбпрома Виктором Петровичем Потапенко, прямо обращённое к мэру Москвы. И спросила, как он относится к тому, что в его городе полно импортной рыбы и мало нашей, которая ему так понравилась на выставке. Лужков взял номер газеты и стал отвечать. Потом повернулся в окружавшую его толпу и кому-то велел: увеличить поставки рыбы с Камчатки вдвое. Это заявление можно было бы считать популистским, если бы ко мне не подошёл тот, кому Лужков дал ценные указания. Член правительства Москвы, занимающийся продовольствием, попросил ещё газет с обращением Потапенко, т. к. «завтра Он спросит, что уже сделано».

Лужкова заинтересовала икра морского ежа («для мужчин хорошо»), он поинтересовался, участвуют ли москвичи своим капиталом в камчатских предприятиях. Тут же были сформулированы основные проблемы доставки охлаждённой рыбы — спецтара, упаковка. Весьма кстати у рыбного стенда он рассказал анекдот про мужика, который варил несколько часов кальмара, а тот всё как подошва. (Напомню, что варить надо не более трёх минут, а то будет как в анекдоте.)

Ещё Лужкову понравилась наша фанера («могли бы вам поставить завод для её изготовления») и наши облицовочные камни — в Москве строят много и богато. Главного москвича также порадовала оленина внарезку, папоротник орляк и возможности, открывающиеся при переработке оленьих рогов — даже для изготовления лекарств.

Примерил столичный мэр экзотический малахай, который ему поднёс замгубернатора Корякского округа Владимир Корчмит, и полушубок из котика. Кто-то попытался сделать рекламу: «на три поколения хватит». Лужков отреагировал: «и одному надоест». Понравилась ему цена шуб: по 8 миллионов рублей. Говорят, что в первый же день подошла работница мэрии, чуть ли не уборщица, и попросила «записать» её на две шубы.

Оказалось, что за год до нашей встречи, когда пресса писала, что Лужков прохлаждается в Швейцарии, он на самом деле был сначала на Чукотке, а потом заехал на Камчатку, где у дикой реки встретил дикого медведя.

Лужков, несмотря на тогдашние 60 лет, выглядел бодрым и спортивным. В первых рядах журналистов крутилась Вера, младшая дочка известного камчатского фотокора ТАСС Игоря Вайнштейна, который приобщал девочку к своей профессии. Одна газетчица поинтересовалась у Лужкова, не с внучкой ли он приехал на выставку, имея в виду Веру. Возмущение Лужкова было неподдельным, он оглянулся в поисках подозрительного объекта, а потом выдал: «Какие внуки! Я ещё детей делаю». У Лужкова во втором браке две дочери, на тот момент они были маленькими, которых, с умилением (тогда Лужков был в фаворе) писали федеральные СМИ, он любит купать сам, а его молодая жена сама на даче доит коров, чтобы поить детей экологически чистым продуктом.

Экология — «пунктик» Лужкова. И он согласился, что камчатская «Малкинская» — самая лучшая вода в мире, а потому негоже тащить через таможню в столицу воду из Франции и прочих Европ. Хотя да, имеет место дальность расстояния. (Прочитала на камчатских сайтах, что с 2018 года стали продавать бутылированную «Малкинскую» в Китай.)

О Камчатке как о чистом и непорушенном уголке Земли Лужков говорил, развивая идею развития российского туризма, и предложил организовать в Москве камчатское туристическое агентство.

Участник мероприятий всем известный умница и балагур Иван Гаврилович Коваленко, патриарх рыбной отрасли, на праздничном фуршете предложил тост не только за присоединение Камчатки к России, но и за присоединение России к Камчатке.

Тут бы я сказала о роли личности в истории. Лужков, конечно же, личность. Как и наш Бирюков. Наблюдать их совместную работу было приятно. Особенно если вспомнить, какое это было время всеобщей расползаемости и растерянности.

Но кроме так называемой политической воли, которая, как известно, очень важна в любом деле (а у Лужкова с Бирюковым она была), в России в том же 97-м имела место быть новая реальность: экономический интерес конкретных предпринимателей. Так вот. Как ни старались камчадалы красиво «продавать» себя на встрече с деловыми кругами Москвы, особого блеска в глазах новых «хозяев жизни» замечено не было. Бирюков уверял, что Камчатка — хороший полигон для любых экспериментов. В ответ один сказал, как припечатал: у вас большой срок окупаемости. Оживление в зале возникло, когда Бирюков, заманивая богатеньких Буратино на медвежью охоту, сказал, что «на Камчатку не будешь же ехать за уткой». Кто-то встрепенулся: «Ну почему, у вас хорошая водка», перепутав невинную дичь с горячительным напитком, вероятно, со сна, дремал, пока шло заседание.

И всё-таки кто хотел, Камчатку заметил, до других никогда не достучаться, хоть вывези напоказ всё население со зверьём.

Не могу сказать, какие из договорённостей того времени остались в силе. Через три года на очередных выборах Бирюкова сменил Машковцев (что за этим последовало — разговор особый). А 28 сентября 2010 года тогдашний президент России Дмитрий Медведев отстранил Лужкова от должности «в связи с утратой доверия Президента Российской Федерации». Такую формулировку впервые использовал Владимир Путин во время своего второго президентского срока в отношении губернатора Корякского округа Владимира Логинова (в марте 2005 года). Вроде как Логинов не организовал работу по северному завозу и «заморозил» регион.

Не знаю, кого «заморозил» в Москве тогдашний мэр, но Медведев в своей президентской практике впервые применил такую формулировку в отношении Юрия Лужкова. Так что даже наказание Лужкова было показательным, в назидание другим. Все СМИ, у которых Лужков ещё недавно был любимым ньюсмейкером (поставщиком новостей), теперь винили его во всём. От знаменитых московских пробок на дорогах до смога над столицей, от любви к пчёлам больше, чем к москвичам, до бизнеса жены, которая стала первой российской женщиной – олигархом…

Но 21 сентября 2016 года, в день 80-летия Лужкова, президент России Владимир Путин подписал указ о награждении его орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени «за активную общественную деятельность». Сам Лужков расценил награду как «символ возвращения из безвременья» и «конец опалы».

На фото: В мэрии Москвы, на выставке, посвященной 300-летию присоединения Камчатки к России. Мэр Лужков отвечает на вопросы «Рыбака Камчатки» (1997 год).

P. S. Юрий Лужков скончался 10 декабря 2019 года в возрасте 83 лет в мюнхенской клинике, где ему проводили операцию на сердце.