Тот ещё Петропавловск

Петропавловску исполняется 281 год. А когда родители привезли меня сюда, праздновалось его 225-летие. Город был меньше, жилось в нем труднее. Но порой хочется вернуться в тот Петропавловск, в котором прошли мои юность и молодость.

Город и горожане

Мы приехали в Петропавловск в 1965 году. Мне было 18 лет. К тому времени я привык думать: если дома каменные, то это город, а если деревянные – то деревня. Поэтому первое впечатление от Петропавловска: большая, точнее, длинная деревня. Много деревянных построек. Улицы без тротуаров. Есть лишь несколько «городских» вкраплений (центр, КП, СРВ).

Еще нет многих улиц и районов. Там, где сейчас Горизонты и Зазеркальный, тогда – совхозные поля. Город заканчивается на 6 километре. Там – конечная остановка автобусов, на месте ЦУМа – сарайчик диспетчерской.

Еще не построено административное здание на площади Ленина, и сама площадь называется по-другому – Театральная, нет и памятника Ленину. На их месте длинный барак, в котором разместились городская баня, прачечная и медвытрезвитель.

Бараки – распространенное жилье областной столицы. Иметь комнатенку в такой хибаре считается быть обеспеченным жилплощадью. Жилые домики теснятся и на склонах сопок, рядом на зеленом фоне издалека видны проплешины картофельных огородов.

Никто не ропщет – все приехали сюда добровольно, с определенной целью. Потерпим, заработаем денег, и – прощай, Камчатка.

Квартирный вопрос

Люди, заключив на Камчатке трудовой договор, имели право забронировать на материке свое жилье, сохранить прописку, чтобы через два – три года вернуться. Но для многих жизнь на Камчатке этим сроком не ограничилась. Они продлевали договоры, обживались. Кто-то заводил здесь семьи. Местные власти стали задумываться о том, как сделать жизнь людей комфортной.

В 1960-х в Петропавловске начали строить первый жилой микрорайон – на 5 километре. Его и ближайшую автобусную остановку назвали модным тогда словом «Черемушки», но московское название не прижилось, «5 километр» остался «пятым». Позже начнется строительство микрорайона на Кроноцкой, который горожане между собой станут звать «Живыми и мертвыми» (потому что рядом с кладбищем).

Новоселам завидовали. Еще бы – отдельные квартиры с кухнями, отоплением и водой. Горячей воды, правда, не было, но на кухнях стояли дровяные титаны, которые можно было натопить и помыться (для удобства жильцы переносили титаны в ванные комнаты). Дома сдавались с громоздкими кухонными плитами, от которых многие новоселы сразу избавлялись, а для готовки использовали популярные в то время электроплитки с одной или двумя конфорками. А если достанешь дефицитную «Тайгу» с маленькой духовочкой, считай, жизнь удалась.

С мебелью была напряженка. Что-то привозили с багажом, что-то выкупали у тех, кто уезжал, или мастерили сами – из досок, фанеры, ящиков. Помню удивительные квартиры. Посреди комнаты молодого врача, впоследствии известного армянского писателя, вместо стола стоял ящик, в котором багажом пришли его вещи и книги. А сверху свисал абажур – перевернутая плетеная мусорная корзина.

В квартире одного камчатского композитора все было сделано своими руками, да так, что гости спрашивали: «Где достал?» В квартире знакомого геолога, наоборот, не было ни-че-го, кроме спального мешка на полу и стопки книг в углу.

Отделочные материалы тоже были в дефиците. Здесь многие выкручивались как могли: украшали стены фрагментами рыбацких сетей, оклеивали их вместо обоев ярким ситцем.

Вы у «Родины» выходите?

Общественный транспорт – проблема № 1 в Петропавловске. Толпы людей на остановках. Автобусы маловместительные, ходят редко. Их берут с боем. Оторванные пуговицы, порванная одежда, даже травмы – в порядке вещей.

Власти объясняют ситуацию так. Город неудобно расположен (из конца в конец – одна улица). Автобусный парк – планово – убыточное, дотационное предприятие, а повышать стоимость проезда – не по-советски.

Чтобы решить проблему, «разводят» по времени начало рабочего дня на предприятиях. Вводят «экспрессы» – с посадкой только на узловых остановках. Помогает мало.

Такси работают в режиме нынешних маршруток – если в салоне есть хотя бы одно свободное место, водители, не спрашивая пассажиров, подхватывают попутчиков.

Никто не платит по счетчику. Такса – рубль. Ждать сдачу зазорно. Считается, что самые высокие заработки в городе у таксистов, ресторанных музыкантов, рыбаков, которые «балуют» первых и вторых.

Важнейшее из искусств

В городе было два театра – драматический и народный театр юного зрителя, который располагался в Доме пионеров (деревянном, но очень симпатичном двухэтажном доме, на месте которого впоследствии построили гастроном). Зал «взрослого» театра всегда был полон. Кто-то считал, что причиной тому – пиво в буфете. Но я уверен: дело было в качественном репертуаре. Здесь (как и в Москве) в те годы шли «Кремлевские куранты», «Мария Стюарт», «Женский монастырь», «Проснись и пой».

Любили в городе и ТЮЗ. Я знал «тюзовцев», которых позже пригласили работать в драмтеатр, и они стали там ведущими актерами.

Часто приезжали на гастроли популярные артисты страны. Первым концертом для меня здесь стало выступление РЭО (Рижского эстрадного оркестра), в котором пианистом был молодой Раймонд Паулс.

Помню гастроли оркестров Эдди Рознера и Анатолия Кролла, Вольфа Мессинга, Мстислава Ростроповича, Муслима Магомаева, Вадима Козина, театра Сергея Образцова и многих других.

Кстати, говорили, что звезды едут в Петропавловск потому, что здесь директором филармонии работает Абрам Маграчев. Я был слишком молод, чтобы попасть в круг его знакомых, но кое-что о нем знал – слишком яркой фигурой он был для Камчатки. Маграчев служил в авиации, воевал, сбивал немцев, немцы сбивали его. О нем рассказывали байки и сочиняли анекдоты. Например, после того, как Израиль победил в «шестидневной войне» с Египтом, который тогда входил в ОАР (Объединенную Арабскую Республику), про Маграчева шутили так. Якобы Абрам Израилевич, протестуя против действий «израильской военщины», сменил отчество на «ОАРович».

Получив духовную пищу, можно было продолжить культурный отдых в ресторане. Их было несколько – «Восток» (после полета Гагарина его переименовали в «Камчатку»), «Космос», «Вулкан», «Океан», в котором пел Михаил Гулько. Было несколько вечерних кафе (днем – столовых). Свое имя имела только «Юность». Другие значились под номерами. Имена им придумали сами горожане – «Хохотун», «Мавзолей», «Серая лошадь», «Три поросенка».

Продуктовый набор

На что камчатцы не могли пожаловаться, так это на нехватку в магазинах продуктов питания. В Петропавловске было несколько торговых организаций со своими системами снабжения. Поездив по разным точкам, можно было украсить праздничный стол разными вкусностями.

Здесь на прилавках свободно лежали по одному сорту вареной колбасы, сыра, были сливочное и растительное масло, рыбные консервы, рыбная кулинария, крупы. Постояв в очереди минут 40, можно было купить такой дефицит, как конфеты «Птичье молоко» местной кондитерской фабрики.

В иных городах ситуация была хуже. Помню, в конце 1970-х мы с коллегами оказались в командировке в Хабаровске. Перед отъездом решили отметить окончание работы. Водку еще кое-как купили, а вот закусывать пришлось батоном, который макали в томатный соус «Южный». Ничего более подходящего в магазинах просто не оказалось. Поэтому камчатцы нередко помогали продуктами родным и друзьям на материке, отправляя им посылки с гречкой, тушенкой, сгущенкой, рыбными деликатесами.

Труднее было с овощами и фруктами. В магазинах главные фрукты – мандарины перед Новым годом (очередь и 2 кг в одни руки), яблоки из КНДР. Арбузы и дыни покупали на рынке ломтиками – порадовать детей.

Невеселое зрелище – рынок на КП зимой. Ассортимент – картофель, морковка, свекла, немного мяса. И гулкое эхо в пустом ангаре. Летом – зеленый лук, укроп, петрушка и царица – редиска. Помню, местная газета напечатала вопрос читателя: можно ли редиску сохранить до Нового года, чтобы украсить ею праздничный стол? Ответил специалист: можно, но только в холодильнике, только в банке с водой, и только меняя воду каждый день.

Купить одежду, обувь и детские товары в Петропавловске тоже было непросто. Выручало то, что раз в два года государство оплачивало работающим проезд в отпуск. И отпуск зачастую превращался в шоп-тур (хотя слова такого тогда не было). Возвращались домой камчатцы с огромным количеством чемоданов и сумок.

Газета врать не будет

В 1960-е годы наши громоздкие черно-белые телевизоры принимали всего один канал – камчатский. Передачи и фильмы по ТВ начинались в будни с семи часов вечера. В 1970-е у нас появилась «Орбита». Спортивные программы (футбол, хоккей) из-за разницы во времени шли на Камчатке глубокой ночью. Болельщики не высыпались, от этого страдало производство. Проблема решилась, когда на ТВ пришла видеозапись, и трансляция матчей на Дальний Восток стала начинаться в удобное время (московским дикторам запретили сообщать до репортажа счет состоявшейся накануне игры).

В городе выходили две областные газеты – партийная и комсомольская. Так получилось, что первой публикацией в «Камчатской правде», которую я прочитал, стала нашумевшая в те дни статья с громким названием «В плесени рождается предательство». Речь в ней шла про одну «нехорошую квартиру» в Петропавловске, в которой собирались молодые люди, курсанты мореходки, студенты, рабочие, спортсмены, чтобы (ужас!) слушать западную музыку и танцевать рок-н-ролл. Лет через десять я познакомился с одним из персонажей той статьи. Оказался он хорошим человеком, капитаном теплохода, передовиком производства...

Александр МАРЕНИН

P. S. Камчатский журналист Александр Маренин готовил этот материал ко дню рождения города (планировалась серия статей). К сожалению, работа осталась незавершенной, так как автор ушел из жизни в апреле 2021 года, поэтому мы заканчиваем текст многоточием.

Эта публикация не претендует на статус исторического документа. В ней возможны неточности и субъективные суждения. Но порой такие личные, житейские воспоминания дают больше представления о прошедших годах, чем официальные архивные данные.

Фото из архива Камчатгипрорыбпрома.