О том, что написано между строк

Кому из авторов доверить материал, посвященный юбилею «Рыбака Камчатки»? – этот вопрос на нашей планерке обсуждался недолго. Ольга Космынина, редактор газеты в 1994–2003 годах, один из лучших кандидатов. Ольга Ивановна возглавила «Рыбак» в самые трудные для него годы. Во многом благодаря ей газета выжила, оставшись одним из наиболее популярных и объективных изданий нашего полуострова:

В 65-летней истории рыбацкого издания «моих» всего 12 лет, из них 9 – редактором газеты.

В «Рыбак» меня пригласил Вячеслав Иваницкий, с которым мы работали еще в «Камчатском комсомольце». Был январь 1991 года. Через три года Иваницкий, который проработал редактором 25 лет, решил уйти. На общем собрании коллектива зашла речь о преемнике. Присутствовавший на собрании журналист, в то время работавший в одной финансовой «пирамиде», предложил такой вариант: пусть пока за редактора посидит Космынина, а через полгода, когда (называет эту «пирамиду») лопнет, я приду в газету. «А Космынину спросили?» – поинтересовался кто-то из коллектива. И народ проголосовал за меня. Женщин среди редакторов рыбацких газет страны еще не было. А время то было страшное в своей непонятности и непредсказуемости.

В перестройку все пошло вразнос: страна, люди, судьбы. Это было время разорения предприятий, веерных отключений электроэнергии и карточек на множество товаров. До сих пор помню лицо одного мужика, который зашел в магазин купить свечи и спички. Продавщица ему объясняла, что он может взять на тот или иной талон и что лучше взять на водочный, если водка ему не нужна. «Вот, блин, доплавался», – в сердцах произнес тот.

Рыбаки уходили в море на пару месяцев, а возвращались в другую страну. Многие из них, идя в экспедиции, оставляли семьям причитающиеся им продукты из котлового питания, надеясь в море на выловленную рыбу.

В редакции я была сначала ответственным секретарем. Это человек, который собирает номер от первой до последней строки из материалов журналистов и других источников. Но я и сама много писала. Сегодня читаю те статьи и не понимаю: как мы вообще это пережили? Как выжили?

Под шумок объявленной перестройкой экономической свободы морские ресурсы дербанили все, кто мог. По соглашению, подписанному с согласия Горбачёва в 1990 году, американцы «оттяпали» в Беринговом море огромный «огород», где наши рыбаки ежегодно могли добывать до 150 тысяч тонн рыбы. К тому же это богатый нефтеносный район (американцы сразу провели аукцион по продаже участков). А российские суда не раз обстреливали, если они даже краем при развороте заходили за новые координаты (так называемая «линия Шеварднадзе»).

Мы много писали об этом. Здесь, на окраине страны, стакивались уже с последствиями решений, принятых в Первопрестольной в строгой секретности. Председатель Госдумы Геннадий Селезнёв во время интервью мне так и сказал: «тайная сделка Шеварднадзе и Горбачёва – это такой хитрый документ, что мы несколько раз тогда пытались посмотреть, но нам так и не представили».

Или вот еще напомню. В 1991 году Минсельхоз России рекомендовал премьер-министру дать согласие американской компании «Перформанс Контранктинг Груп» на право в течение 10 лет ловить в нашей 200-мильной зоне крабов, лосося, палтуса в объеме 330 тысяч тонн в год (дальневосточники в этом районе имели 480 тысяч тонн). И по контракту наши должны были в случае недолова компенсировать американцам потери! Американцы взамен обещали построить в Краснодарском крае 26 предприятий по выпуску картофельных чипсов и замороженных овощей. А о том, что 20 тысяч рыбаков оставались без работы и социальные проблемы возникали, по подсчетам специалистов, у 50–60 тысяч человек, включая малые народы Севера, об этом не говорилось. Ну зачем знойному Краснодару наша холодная Камчатка?

Мы писали об этом, не оглядываясь на ранги. Большую помощь в добыче «секретных материалов» оказывал народный депутат Верховного совета СССР, капитан-директор БМРТ «27 съезд КПСС» Базы океанического рыболовства Евгений Кабанов. Были у газеты свои эксперты и в профсоюзах, и в базах флотов.

Наши публикации перепечатывали другие издания. Всем вместе нам удалось поднять шум на всю страну, и контракт с американцами не был подписан.

С трудом, но Камчатке в те годы удавалось и старые предприятия сохранить, и новые создать. «Рыбак» тогда писал: хоть и живут они как кошка с собакой, но наш камчатский дом держат. И даже финансируют создание камчатской энергетики.

Газета тоже не жила, а выживала, но не пропустила ни одного номера, хотя другие издания прекращали выпуски на время или навсегда. И даже, купив первый и долго единственный компьютер, мы перешли на современную офсетную печать. Зарабатывали на рекламе и подписке, которая росла медленно, но верно. И каждый номер отдавали в базы флотов для отправки в море.

Мы жили небогато, экономя каждую копейку, хотя многие были уверены, что мы сидим на мешках с долларами. Как-то пришла за помощью к одному из учредителей газеты. Он поинтересовался, какая у меня зарплата. Ответила. Он удивился: у меня, сказал, уборщица больше получает.

Несмотря на нехватку денег, однажды приняли участие в выставке «Пресса-97». И закупили на ВДНХ три квадратных метра московской площади. Из 200 изданий, представленных на выставке, с Дальнего Востока были только мы. Для оформления стенда попросила кусок сети от нового полотна на фабрике орудий лова. Привязала к ней консервные банки. А номера газеты прикрепила цветными прищепками для белья. В Москву повезла более 300 экземпляров газеты. Номера расходились, как пирожки. И уже в первый день спрятала их под стол, чтобы давать только избранным, «по блату».

Вкладышем в номер газеты была игра, которую разработали работники «Океанрыбфлота» Андрей Долгий и Константин Рябов, «Оборона Петропавловска-Камчатского, 1854 г.» «Господи, это же Крымская война!» – воскликнула девушка, увидев эту игру. Она, педагог московской школы, пыталась рассказать классу о Крымской войне, где, напомню, был только один победный эпизод – защита Петропавловска от нападения англо-французской эскадры. А тут такое наглядное пособие – вся схема боя. Отдала ей экземпляры на класс. (В последний приезд на Камчатку видела граффити на эту тему на Никольской сопке. Молодцы! Потрясающе!)

К стенду «Рыбака» подошел офицер в отставке, 50 лет назад женившийся на Камчатке. Подаренный номер он понес жене как подарок к золотой свадьбе.

Два мужика в кепках-аэродромах ткнули пальцами в консервные банки и спросили: почем? Ответила, что консервами не торгуем, а показываем, что производят наши рыбаки. Кепки повернулись к вулкану, изображенному на фотографии Вайнштейна: почем? Я сказала, что это тоже не продается. «Нэ за какие дэнги?» – спросили кепки. «Не за какие», – ответила я с гордостью обнищавшего аристократа. «Пайдём, – сказала одна кепка другой. – Я тэбэ достану. Я оттуда икру ганю». (Сейчас, когда в Ростове прохожу мимо магазина «Камчатка» с китайскими кальмарами или слышу рекламу выставки камчатской рыбы, которая регулярно проводится в Ростове, вспоминаю тех первых, которые «гнали».)

В 1997 году, в год своего 45-летия, «Рыбак Камчатки» вошел в Атлас российской прессы с двумя полосами: первой и «Рыбным рынком». В тот свой юбилей мы провели первую рыбную выставку перестроечного времени на Камчатке. Сами участники выставки с большим удивлением рассматривали, что кто производит. Хотя все рыбные предприятия были друг другу конкурентами, под нашей «крышей» они были равными, на страницах газеты мы давали возможность всем высказаться. Нам так и говорили: вы нас объединяете.

Потом в День рыбака мы стали проводить Рыбные балы не только с выставками, но и с конкурсами рыбной кулинарии. Билеты на них были платные для всех, включая губернатора. Однажды на Рыбный бал Владимир Афанасьевич Бирюков привез прямо из аэропорта посла Австралии в России с женой. Вот посла без билета дежуривший на входе Максим Труш пытался не пустить.

На Рыбных балах мы проводили аукционы, разыгрывая рыбные пироги и прочие вещи, сделанные своими руками. Собранные деньги шли на благое дело. Однажды это был взнос на костюмы для хора рыбацкой Сероглазки. Другой раз деньги были переданы епископу Петропавловскому и Камчатскому Игнатию. Они легли в основу счета, который появился у Общественного фонда по строительству часовни – памятнику рыбакам и морякам, погибшим в море.

А потом на Камчатку свалилась новая напасть: рыбные аукционы. А потом другая – во власть пришел Машковцев. И случилось то, что мы предсказывали в своих публикациях: нельзя быть Машковцеву губернатором, потому что он человек-бунтарь, он нас здесь всех перессорит. Вот если бы он пошел в Госдуму, он был бы таким гвоздиком, который бы не дал сидеть спокойно чиновникам. Так и произошло. Михаил Борисович не просто не поладил с рыбаками и «Рыбаком Камчатки», но создал клон нашей газеты, который пришлось уничтожать по суду.

Но это хорошо, что для подробного освещения той ситуации нет места на полосе. Не стоит на это тратить газетную площадь. Лучше я поблагодарю всех тех, кто помогал газете выживать в те трудные годы: руководителей рыбацких, и не только, предприятий, читателей нашей газеты, жителей города, журналистов, киоскеров, почтальонов, членов экипажа «Райгорода», который привез нам газетную бумагу, когда на Камчатке не было ее ни килограмма. Я не называю фамилий, но, поверьте, я многих-многих помню и ценю. И очень благодарна. Удачи вам всем, здоровья и поскорее – весны.

Ольга КОСМЫНИНА, Ростов-на-Дону

Ольга Космынина передает поздравления с юбилеем «РК» всем, с кем ей довелось работать в газете: Валентине и Людмиле Королёвым, Ларисе Шкуринской, Алексею Саломатину, Елене Федорченко, Галине Майоровой, Марии Варкентин, Людмиле Загинайло, Михаилу Андросову, Дарье Кожемяке, Кириллу Маренину, Галине Ассоровой, Галине Треумовой, Максиму Трушу и многим другим.

Ольга Ивановна, мы Вас тоже поздравляем с юбилеем газеты. Мы Вас тоже помним и любим!