«Судно вышло в рейс с посторонней гражданкой…»
Сказать, что рыбацкий труд тяжел и опасен – ничего не сказать. Люди в море работают на пределе сил и возможностей. Плюс замкнутое пространство, невозможность в принципе побыть одному (кроме старшего комсостава с отдельной каютой). Многие проблемы мы выносили на всеобщее обсуждение при помощи газеты «Рыбак Камчатки» и вместе находили решения. Но некоторые ситуации оставались «за кадром». Например, такая. Если в экипаже возникал конфликт, особенно на маленьком судне, – это могло обернуться трагедией. А от трагедии до комедии (как от любви до ненависти) – один шаг. Судите сами.
До принятия нового Трудового кодекса в 2001 году у профсоюза были очень большие полномочия. Например, работника невозможно было уволить без согласия профсоюзного комитета. И вот однажды в профком Тралфлота поступает ходатайство экипажа одного РТС за старпома Рахимова, которого уволил капитан Иванов (все фамилии изменены). Здесь надо уточнить, что экипаж был промысловый, прошедший огонь и воду. А вот рейс был транспортный. Капитан Иванов перешел в Тралфлот из пароходства, на промысле еще не бывал, экипажу был незнаком. И экипаж встал против капитана в защиту старпома.
Далее с некоторыми сокращениями, ничего не прибавляя от себя, процитирую коллективное «Заявление экипажа начальнику службы мореплавания по поводу действий капитана Иванова в рейсе Петропавловск – Пахачи с… по… 1999 года».
«…После оформления отхода портнадзором судно находилось на причале. Старший помощник Рахимов прибыл на судно в 2–3 часа ночи. В каюте у него находилась гражданка Монина. Он ее предупредил, что судно снимается в рейс. Но она попросилась до отхода остаться на борту. Старпом спал в своей каюте, а утром, когда судно уже отошло от причала, примерно в 5 кабельтовых от берега он проснулся и обнаружил в своей каюте на диване гражданку Монину. Старпом Рахимов доложил капитану, что на борту находится посторонний человек и его необходимо высадить на берег. Однако капитан вызвать буксир не захотел, так как судно было явно перегружено и он боялся неприятностей. Судно вышло в рейс вместе с посторонней гражданкой Мониной.
По судовой роли (список членов экипажа с указанием должностей. – Прим. авт.) на судне числилось 17 человек. Кроме экипажа на борту находились: агент фирмы…, трое сопровождавших груз, а также жена капитана Иванова.
Капитан дал указание старпому задействовать Монину на всех доступных ей видах работ, чтобы она отрабатывала свое пребывание на судне «за харч и крышу». Через 2 дня, когда начался шторм и дневального укачало, ее поставили на камбуз мыть посуду. Здесь ее обнаружила жена капитана Иванова. Она стала оскорблять гр. Монину и выгонять ее с камбуза, т. к. она (гр. Монина) может занести заразу. Начальник радиостанции и старпом обратились к жене капитана с просьбой уладить конфликт. Однако, напротив, та продолжала скандалить, если встречала Монину на палубе – набрасывалась на нее, из-за чего скандалы переросли в драки.
Когда судно пришло в порт Пахачи, капитан приказал старпому отправить Монину на берег. В то время, когда экипаж занимался перегрузом, капитан Иванов с женой устроили драку с гр. Мониной, у которой был вырван клок волос. Она звала на помощь, но весь экипаж был на перегрузе.
По окончании работ комсостав, собравшись на мостике, попросил капитана под ответственность экипажа не отправлять гр. Монину на берег, так как у нее нет ни денег, ни документов и добраться домой она не сможет. Капитан в грубой форме в просьбе экипажу отказал. А также заявил старпому, чтобы он убирался с судна вместе с гр. Мониной. Что они и сделали. Старпома капитан уволил за прогулы. В судовом же журнале капитан написал в свое оправдание, что обнаружил постороннего человека только в порту Пахачи и тут же ее отправил на берег».
Пока мы в профкоме изучали материалы дела и читали заявление – хохотали до слез (изложение получилось не очень смешным, все подробности не передашь). Но когда на заседание пришел весь экипаж (кроме капитана, конечно) и мы услыхали историю из уст самих рыбаков, стало не до смеха. Мы не дали согласия на увольнение Рахимова, он еще долго работал на промысловых судах. А на капитана потом экипаж написал жалобу. Потому что тот, оказывается, еще писал стихи и байки «из жизни коллектива», и экипажу, с которым он так и не смог найти общий язык, естественно, это не нравилось…
Рассказывать о разных ситуациях можно долго. Когда «перелопачивали» личные дела, чтобы подготовить документы к ежегодной выплате 13-й зарплаты, чего только не читали! Жаль, что тогда копировальной техники не было. Например, в одном деле было такое объяснение: «Шел утром с вахты, вижу, на пирсе стоит стакан с водой. Выпил – оказался чистый спирт. А закуски не было, и поэтому я уснул». Такое специально не придумаешь.
Ирина ОРЛОВА, Тверская область.
На фото: Ирина ОРЛОВА.
P. S. У «РК» с профсоюзными организациями рыбацких предприятий было взаимовыгодное сотрудничество. Мы вместе отстаивали интересы камчатских рыбаков при переделе квот, «выбивали» зарплаты экипажам у «новых русских», пытались до последнего сохранить хоть что-то от ранее привычных социальных гарантий. Это была борьба за выживание в условиях постоянно меняющихся правил игры трудных 90-х. Но случались и праздничные минуты: вместе организовывали «Рыбные балы», рыбные выставки и даже отдых на природе… Ирина Орлова много лет работала юристом в профкоме Тралфлота, была заместителем председателя, потом и председателем. Возглавляла и областной профсоюз рыбаков. Она одна из первых откликнулась на призыв сделать вместе праздничный номер «Рыбака Камчатки» и прислала свои заметки. О самом разном… Спасибо!
Ольга КОСМЫНИНА.